Читать по-беларуски

В 2016 году военнослужащий Далхан отказался ехать воевать в Украину. Руководство начало на него давить, и в 2017 году он уехал из Чечни вместе с семьей. 16 раз пытался попасть в Польшу через Брест.

А потом чеченцы поселились в деревне на Полесье (ради безопасности точное место попросили не называть. — РС). Теперь бывший военный работает пастухом, а его жена печет пирожки на продажу. Ехать в Западную Европу они уже не хотят.

«Друзьям не говорю, что работаю здесь пастухом»

На этой неделе у Далхана ни напарника, ни выходных. Поднимается в 4 утра, чтобы приехать на велосипеде на ферму к 5 часам. Выгоняет коров после дойки, а потом загоняет назад. В стаде 200 голов. Домой возвращается поздно ночью.

«Никогда в жизни не думал, что буду пастухом», — говорит Далхан.

За полтора года в белорусском селе он уже сменил три профессии. Сначала был помощником пожарного. Потом разбрасывал комбикорм на ферме. Но зарплата там была невелика, и он пошел в пастухи. Теперь зарабатывает 400 рублей в месяц (около 200 долларов США. — РС).

«Но друзьям не говорю, что работаю пастухом, — говорит Далхан. — Некрасиво как-то. Всю жизнь был военным, а сейчас пастух. Да простит меня Всевышний, я им говорю, что работаю на пожарке».

​Жена Заира называет это «чеченским понтом». Работа пастуха не считается авторитетной.

«Но, по большому счету, мне неважно, какая здесь будет работа, — говорит Далхан. — Лишь бы семью прокормить».

«В моем контракте не было написано, что я должен убивать людей»​

Далхану 40 лет. Он бывший военный. Служил по контракту, зарабатывал хорошие деньги. 700 евро в месяц — это если ничего не делать, говорит он. Был дом в 300 квадратных метров. Вместе с женой растили семерых детей.

Потом на войне в Донбассе он потерял брата. Хотя начальство говорило, что тот будет только охранять границу, его подразделение отправили на Донбасс. Брат Далхана погиб под бомбежкой.

Потом и самому Далхану пришел приказ ехать на войну. Он отказался.

«В моем контракте не было написано, что я должен убивать людей, — говорит чеченец. — Я сказал, что не поеду».

Чтобы не воевать в Украине, вместе с другими контрактниками он ушел из армии. После этого на него начало давить начальство.

«Кого-то под трибунал отдавали. И меня бы в покое не оставили», — говорит он.

Весной 2017 года Далхан с Заирой и всеми детьми приехали в Брест. Думали, что попасть в Западную Европу будет просто. Жена представляла, что на пограничном пункте сидят представители разных стран, и нужно только выбрать, куда они хотят поехать.

В первое же утро в Бресте их предупредили, что полякам нельзя говорить о своих планах ехать дальше в Германию или Францию. Подаваться можно только на убежище в Польше.

«Мне было страшно и в Польшу ехать, и в Беларуси оставаться»​

Однако ни в Германию, ни в Польшу Далхан с Заирой не попали. 16 раз ездили в Тересполь. И каждый раз им отказывали.

Вскоре стали заканчиваться деньги. Квартира на сутки в Бресте стоила 20 евро. Это значит, что 600 евро в месяц надо было отдавать только за жилье. Три недели они прожили на железнодорожном вокзале. Потом местный священник забрал семью к себе в церковь в Бресте. И предложил чеченцам остаться в Беларуси.

«Он нам сильно помог, — говорит Заира. — А сейчас в Польшу я уже не поехала бы, если бы даже предложили».

В апреле 2017 года вся семья переехала в обычную деревню на белорусском Полесье. Далхан и Заира просят ее не называть. И даже лиц не хотят показывать.

В Беларуси чеченская семья не считается беженцами. Они пошли работать в «колхоз» (СПК) и на этом основании получили вид на жительство. Дом от колхоза им дали как служебное жилье. Платить надо только за коммунальные услуги.

«Здесь много свободных домов, — говорит Заир. — И работников в колхозе не хватает».

К зарплате мужа Заира получает около 800 рублей (около 400 долларов — РС.) помощи за двоих детей, которым еще нет трех лет. С одеждой и канцелярскими товарами помогают волонтеры. А деньги уходят на еду.

«Меньшего заработка, чем сейчас, у меня в жизни не было, — говорит Далхан. — Но я не жалуюсь. Ведь жаловаться грех. Может, так в моей судьбе написано. А потом будет лучше».

Впервые в жизни начали выращивать картошку и клубнику​

После чеченского села белорусская деревня кажется Далхану и Заире слишком тихой. На родине чеченцы каждый день ходили в гости, всегда было шумно. А тут на улице пустынно.

«Зима, лето — нет особой разницы. Редко кто по улице гуляет. Может, люди держат хозяйство, поэтому заняты».

Свое хозяйство завела и чеченская семья. Растят овец, которые скоро дадут приплод, и птиц. От них у чеченцев халяльное мясо. Разводят и огород. В Беларуси впервые посадили клубнику. И картошку — в Чечне она не растет.

«Дети из ягод не вылезали все лето», — говорит Заира.

В планах на следующий год — построить сарай для птиц. Сейчас есть только куры. Далхан думает завести еще гусей и цесарок.

В полесской деревне чеченцы радикально переменили образ жизни. На родине был большой дом, новая машина и престижная работа. Здесь — трехкомнатный домик на окраине деревни, три велосипеда на 10 человек и работа пастуха.

«Лучше с палкой пасти коров, чем оружие в руках держать, — говорит Далхан. — Не хочу и вспоминать старое. Лучше коров гонять, от этого больше пользы».

За полтора года дети выучили белорусский язык​

Далхан говорит, что знает ещё несколько чеченцев, которые или уже получили вид на жительство, или оформляют белорусские документы. Один знакомый живет в Бресте. Но Далхан и Заира считают, что им повезло поселиться в деревне. Прежде всего потому, что здесь лучше условия для детей.

«Пока жили в Бресте, они не учились и не развивались, — говорит Заира. — А переезд сюда был праздником для них. Ведь здесь много места, чтобы играть».

Самого младшего сына, восьмого своего ребенка, Далхан и Заира называют «белорусом», потому что родился он уже здесь — в деревне.

До приезда в Беларусь дети не знали в совершенстве русского языка. А здесь за полтора года выучили белорусский. И чтобы проверить математику, например, старшая дочь переводит матери задание на русский.

«Если они быстро говорят, я и сейчас не всегда понимаю, о чем речь, — говорит Далхан.

В сельской школе всего по несколько человек в классе. Заире белорусская школа нравится.

«В Беларуси образование более авторитетное, чем в Чечне, — говорит Заира. — Я бы хотела, чтобы они получили здесь специальность».

«Чеченцы в Европе живут в лагерях. А мы тут свободны»​

После Бреста, где к беженцам относились настороженно, чеченцы удивились, что сельчане приняли их сразу же.

«Каждый день кто-то приходил к нам с помощью. Кто огурчиками угощал, кто яблочками. Вот на кухне мебель, диван в зале — все это нам передали».

Они говорят, что в Беларуси к ним относятся лучше, чем в России. И намного лучше, чем в Западной Европе. С каждой новостью о митингах против мигрантов они все больше убеждаются, что остаться на Полесье им повезло.

«Когда это видим, то благодарим Бога, что мы здесь, — говорит Заира. — Чеченцы в Европе живут в лагерях. Многих депортируют. А мы тут свободны».

Сейчас чеченская семья думает купить собственный дом. Деревянный на селе можно приобрести за несколько тысяч долларов.

«У нас здесь уже планы появляются. Пока все дети получат образование — это лет 15–20 еще», — говорит Заира.

Она мечтает открыть собственную пекарню или кондитерскую. Однажды угостила традиционными пирожками друга своего сына. Тот их передал матери. И теперь такие пирожки Заире заказывают.

​«Мы уже не раз думали — может, мы здесь давно живем. Ведь люди стали для нас как родные. Нам все время кто-то помогает здесь», — говорит Заира.